Неточные совпадения
Экой я дурак в самом
деле!» Сказавши это, он переменил свой шотландский костюм на
европейский, стянул покрепче пряжкой свой полный живот, вспрыснул себя одеколоном, взял в руки теплый картуз и бумаги под мышку и отправился в гражданскую палату совершать купчую.
Об издательской-то деятельности и мечтал Разумихин, уже два года работавший на других и недурно знавший три
европейские языка, несмотря на то, что
дней шесть назад сказал было Раскольникову, что в немецком «швах», с целью уговорить его взять на себя половину переводной работы и три рубля задатку: и он тогда соврал, и Раскольников знал, что он врет.
— Столыпина я одобряю; он затеял
дело доброе,
дело мудрое. Накормить лучших людей — это уже политика
европейская. Все ведь в жизни нашей строится на отборе лучшего, — верно?
Дело в том, что визит ее и дозволение ей меня видеть Тушары внутри себя, видимо, считали чрезвычайным с их стороны снисхождением, так что посланная маме чашка кофею была, так сказать, уже подвигом гуманности, сравнительно говоря, приносившим чрезвычайную честь их цивилизованным чувствам и
европейским понятиям.
И вот, друг мой, и вот — это заходящее солнце первого
дня европейского человечества, которое я видел во сне моем, обратилось для меня тотчас, как я проснулся, наяву, в заходящее солнце последнего
дня европейского человечества!
Цветы искусственные и дичь с перьями напомнили мне старую
европейскую, затейливую кухню, которая щеголяла такими украшениями. Давно ли перестали из моркови и свеклы вырезывать фигуры, узором располагать кушанья, строить храмы из леденца и т. п.? Еще и нынче по местам водятся такие утонченности. Новейшая гастрономия чуждается украшений, не льстящих вкусу. Угождать зрению — не ее
дело. Она презирает мелким искусством — из окорока делать конфекту, а из майонеза цветник.
Так, но имея
дело с японцами, надо отчасти на время отречься от
европейской логики и помнить, что это крайний Восток.
Это дворец невидимой феи, индийской пери, самой Сакунталы, может быть. Вот, кажется, следы ее ножек, вот кровать, закрытая едва осязаемой кисеей, висячие лампы и цветные китайские фонари, роскошный
европейский диван, а рядом длинное и широкое бамбуковое кресло. Здесь резные золоченые колонны, служащие преддверием ниши, где богиня покоится в жаркие часы
дня под дуновением висячего веера.
Когда однажды корейское правительство донесло китайскому, что оно велело прибывшим к берегам Кореи каким-то
европейским судам, кажется английским, удалиться, в подражание тому, как поступило с этими же судами китайское правительство, богдыхан приказал объявить корейцам, что «ему
дела до них нет и чтобы они распоряжались, как хотят».
В эту минуту обработываются главные вопросы, обусловливающие ее существование, именно о том, что ожидает колонию, то есть останется ли она только колониею европейцев, как оставалась под владычеством голландцев, ничего не сделавших для черных племен, и представит в будущем незанимательный уголок
европейского народонаселения, или черные, как законные дети одного отца, наравне с белыми, будут
разделять завещанное и им наследие свободы, религии, цивилизации?
Совсем другое
дело европейская женщина.
Уже одно то, что нынешняя война с роковой неизбежностью ставит вопрос о существовании Турции, о
разделе ее наследства, выводит за пределы
европейских горизонтов.
В разговорах о
делах между собою, но только между собою, а не с китайцами, выказывают свою разницу
европейские натуры.
На другой
день, ровно в двенадцать часов, гробовщик и его дочери вышли из калитки новокупленного дома и отправились к соседу. Не стану описывать ни русского кафтана Адриана Прохорова, ни
европейского наряда Акулины и Дарьи, отступая в сем случае от обычая, принятого нынешними романистами. Полагаю, однако ж, не излишним заметить, что обе девицы надели желтые шляпки и красные башмаки, что бывало у них только в торжественные случаи.
Во всем современно
европейском глубоко лежат две черты, явно идущие из-за прилавка: с одной стороны, лицемерие и скрытность, с другой — выставка и étalage. [хвастовство (фр.).] Продать товар лицом, купить за полцены, выдать дрянь за
дело, форму за сущность, умолчать какое-нибудь условие, воспользоваться буквальным смыслом, казаться, вместо того чтоб быть, вести себя прилично, вместо того чтоб вести себя хорошо, хранить внешний Respectabilität [благопристойность (нем.).] вместо внутреннего достоинства.
Положение его в Москве было тяжелое. Совершенной близости, сочувствия у него не было ни с его друзьями, ни с нами. Между им и нами была церковная стена. Поклонник свободы и великого времени Французской революции, он не мог
разделять пренебрежения ко всему
европейскому новых старообрядцев. Он однажды с глубокой печалью сказал Грановскому...
Европейская буржуазия благодаря музыке получает возможность быстро и без всяких усилий, за 20 франков, переходить в царство небесное, а потом с такой же быстротой обратно переходить в стихию своих неприглядных, низменных земных
дел.
Я начинаю писать эту главу в страшные и мучительные
дни европейской истории.
После поездки по
европейским баням, от Турции до Ирландии, в дворце молодых на Пречистенке состоялось предбанное заседание сведущих людей. Все
дело вел сам Гонецкий, а строил приехавший из Вены архитектор Фрейденберг.
На нашем здешнем горизонте тоже отражается
европейский кризис. Привозные вещи вздорожали. Простолюдины беспрестанно спрашивают о том, что делается за несколько тысяч верст. Почтовые
дни для нас великое
дело. Разумеется, Англии и Франции достается от нас большое чихание. Теперь и Австрия могла бы быть на сцене разговора, но она слишком низка, чтоб об ней говорить. — Она напоминает мне нашего австрийца Гауеншильда. Просто желудок не варит. Так и хочется лакрицу сплюснуть за щекой.
Если хотят
разделить Турцию, то это можно дипломатически сделать без всякой церемонии; если же в самом
деле хлопоты о ключике, то не стоит так далеко из православия заходить и брать на плечи
европейскую войну.
— Да все то же. Вино мы с ним очень достаточно любим. Да не зайдете ли к нам, сударь: я здесь, в
Европейской гостинице, поблизности, живу. Марью Потапьевну увидите; она же который
день ко мне пристает: покажь да покажь ей господина Тургенева. А он, слышь, за границей. Ну, да ведь и вы писатель — все одно, значит. Э-эх! загоняла меня совсем молодая сношенька! Вот к французу послала, прическу новомодную сделать велела, а сама с «калегвардами» разговаривать осталась.
Но и в самые черные
дни своего существования они не могли расстаться с своим
европейским костюмом, с теми модами, какие существовали в
дни их юности…
В
деле публицистики он любит газетные строчки, в которых коротенько излагается, с кем завтракал накануне Гамбетта, какие титулованные особы удостоили своим посещением Париж, и приходит в восторг, когда при этом ему докладывают, что сам Бисмарк, в интимном разговоре с Подхалимовым, нашел Францию достойною участвовать в концерте
европейских держав.
Сидя третий
день в номере «
Европейской гостиницы», я уже кончал описание поездки, но вспомнил о цепях Стеньки Разина, и тут же пришло на память, что где-то в станице под Новочеркасском живет известный педагог, знающий много о Разине, что зовут его Иван Иванович, а фамилию его и название станицы забыл.
Всякий раз, когда вам придется приниматься за
дело, спросите себя: служите ли вы цивилизации — в точном и строгом смысле слова, проводите ли одну из ее идей, имеет ли вашим труд тот педагогический,
европейский характер, который единственно полезен и плодотворен в наше время, у нас?
И в самом
деле, прислушайтесь к разговорам купечества, мещанства, мелкого чиновничества в уездной глуши, — сколько удивительных сведений о неверных и поганых царствах, сколько рассказов о тех временах, когда людей жгли и мучили, когда разбойники города грабили, и т. п., — и как мало сведений о
европейской жизни, о лучшем устройстве быта.
Он взял за руку француза и, отойдя к окну, сказал ему вполголоса несколько слов. На лице офицера не заметно было ни малейшей перемены; можно было подумать, что он разговаривает с знакомым человеком о хорошей погоде или дожде. Но пылающие щеки защитника
европейского образа войны, его беспокойный, хотя гордый и решительный вид — все доказывало, что
дело идет о назначении места и времени для объяснения, в котором красноречивые фразы и логика ни к чему не служат.
Ее всегдашнее общество составлялось предпочтительно из чиновников французского посольства и из нескольких русских молодых литераторов, которые вслух называли ее Коринною, потому что она писала иногда французские стишки, а потихоньку смеялись над ней вместе с французами, которые в свою очередь насмехались и над ней, и над ними, и над всем, что казалось им забавным и смешным в этом доме, в котором, по словам их, каждый
день разыгрывались презабавные пародии
европейского просвещения.
Из людей же, знавших
европейский порядок
дел, всякий мог указать Петру на главнейшие нужды русского царства, требовавшие немедленного удовлетворения.
«К несчастию, — говорит он, — сей государь, худо воспитанный, окруженный людьми молодыми, узнал и полюбил женевца Лефорта, который от бедности заехал в Москву и, весьма естественно, находя русские обычаи для него странными, говорил ему об них с презрением, а все
европейское возвышал до небес; вольные общества Немецкой слободы, приятные для необузданной молодости, довершили Лефортово
дело, и пылкий монарх с разгоряченным воображением, увидев Европу, захотел сделать Россию Голландией)».
Рассмотрение этой темной стороны приводит его к заключению, что «нигде положение
дел не представляло столь грустной и печальной картины, как в нашем отечестве» (стр. XXII), и что «Россия, невзирая на благотворное развитие основных элементов своих, далеко не достигла той цели, к которой стремились все государства
европейские и которая состоит в надежной безопасности извне и внутри, в деятельном развитии нравственных, умственных и промышленных сил, в знании, искусстве, в смягчении дикой животной природы, одним словом — в том, что украшает и облагороживает человека» (стр. XXV).
Я вас прошу, господа, прислушайтесь когда-нибудь к стонам образованного человека девятнадцатого столетия, страдающего зубами, этак на второй или на третий
день болезни, когда он начинает уже не так стонать, как в первый
день стонал, то есть не просто оттого, что зубы болят; не так, как какой-нибудь грубый мужик, а так, как человек тронутый развитием и
европейской цивилизацией стонет, как человек «отрешившийся от почвы и народных начал», как теперь выражаются.
Не только благо нашего отечества, но и благо целого мира утверждено победами Екатерины. Давно ли еще знамя лжепророка грозило стенам Венским? Новый Магомет II мог быть новым истребителем государств
Европейских: сколь же бедственны успехи Оттоманского оружия для человечества и просвещения? Теперь варвары уже не опасны для Европы; теперь слабый Паша Виддина презирает могущество Порты!.. И сия безопасность есть
дело Великой Екатерины, Которая потрясла и разрушила сей колосс ужасный.
В коротком обществе, где умный, разнообразный разговор заменяет танцы (рауты в сторону), где говорить можно обо всем, не боясь цензуры тетушек, и не встречая чересчур строгих и неприступных
дев, в таком кругу он мог бы блистать и даже нравиться, потому что ум и душа, показываясь наружу, придают чертам жизнь, игру и заставляют забыть их недостатки; но таких обществ у нас в России мало, в Петербурге еще меньше, вопреки тому, что его называют совершенно
европейским городом и владыкой хорошего тона.
однако ж история, которая лжет только из году в год (первое апреля и еще 29 февраля), уверяет, что они, проснувшись на другой
день, снова читали трактат свой, снова утвердили его и (что не всегда делают и великие державы
европейские) старались исполнять во всей точности.
Доктор. Нет, ведь я тоже не отрицаю вполне, когда такой человек, как Кругосветлов, принимает участие. Нельзя же! Профессор,
европейская известность. Что-нибудь да есть. Хотелось бы как-нибудь посмотреть, да все некогда, другое
дело есть.
По случаю «престола» в обители публика толклась
дня три. Половецкий с
европейской точки зрения мог только удивляться, сколько у этой публики свободного, ненужного времени. Между прочим, и Теплоуховы не представляли исключения.
Прежде он носил что-то вроде ямщичьей безрукавки, но Анна Георгиевна в один прекрасный
день нашла, что господам и слугам неприлично рядиться почти в одинаковые костюмы, и настояла на
европейской одежде для лакея.
Нет, я слишком глубоко верю в силы разума, исследования, деяния, для Того чтобы считать временное — вечным. Семиты — тоже люди Востока, но кто станет отрицать их огромную роль в
деле строительства
европейской культуры, кто усомнится в их великой способности к творчеству, в их любви к деянию?
Шлегели изучали Восток по книгам, которых в ту эпоху было немного. Современные нам знатоки Азии не видят в них залежей энтузиазма и энергии, большинство из них склонно думать, что возбудителем событий, совершающихся на Востоке в наши
дни, является энергия
европейской культуры.
Милостивый государь, вы стоите слишком высоко в мнении всех мыслящих людей, каждое слово, вытекающее из вашего благородного пера, принимается
европейскою демократиею с слишком полным и заслуженным доверием, чтобы в
деле, касающемся самых глубоких моих убеждений, мне было возможно молчать и оставить без ответа характеристику русского народа, помещенную вами в вашей легенде о Костюшке [В фельетоне журнала «L’Evénement» от 28 августа до 15 сентября 1851.
Если австралиец проведет несколько
дней в
европейском городке Новой Голландии, то заражается чахоткой (Крживицкий).
Оказалось, что это была жена какого-то константинопольского купца, женщина заносчивого характера и вздорного нрава, охотно мешавшаяся в
дела политической интриги и уверявшая, будто она находится в переписке со всеми
европейскими дворами.
Еще не зная, что «любезный братец ее», Пугачев, в это время уже разбитый и по пятам преследуемый Михельсоном, бежал в заволжские степи, где вскоре и выдан был сообщниками своими коменданту Яицкого Городка, «великая княжна Елизавета» посылкой к нему копии с письма своего к султану хотела, вероятно, в самом
деле связать предприятие свое с
делом самозванца, возмутившего восточные области
Европейской России [В то время, как в России, так и за границей, ходили слухи о сношениях турецкого правительства с Пугачевым.
«Понеже господин майор князь Тростенский в
европейских христианских государствах науке воинских
дел довольно обучался и у высоких потентатов при наших резидентах не малое время находился, ныне же во время преславной, богом дарованной нам над свей-ским королем виктории великую храбрость пред нашими очами показал, того ради изволь выдать за него в замужество свою внуку, и тем
делом прошу поспешить. А
дело то и вас всех поручаю в милость всевышнего».
При самом выезде из Парижа она написала письмо Савину, но при формальности передачи писем арестантам он получил его тогда, когда она уже второй
день жила в шикарном номере «
Европейской гостиницы» в Петербурге.
Кроме того, осмелюсь доложить вашему величеству, что хотя я и указал на
европейский пример, но военные поселения и для России
дело исторически неновое.
Капитолина Андреевна Усова через несколько
дней после побега дочери явилась в «
Европейскую» гостиницу, заключила в свои материнские объятия сперва свою «шалунью-дочь», как она назвала ее, а затем и Савина и благословила их на совместную жизнь.
— На
днях ты будешь принят в ложу, а затем мы рука об руку как духовные братья пойдем смирять расходившегося
европейского буяна, которому, сдается мне, суждено погибнуть от русской нагайки…